Книга Достояние павших  - Сергей Малицкий

– Вот здесь это и произошло, – произнес Дилб где-то через полчаса и посмотрел на Клокса так, словно старик должен был немедленно назвать ему и имя убийцы, и поведать обо всех обстоятельствах еще не столь давнего события.

Дойтен с тоской сглотнул. В животе было пусто, пережитое прошлой ночью еще не выветрилось из головы, да и не могло рассеяться вовсе, а передышки, кажется, все еще не предвиделось. К тому же в узком тупике между трактиром и постоялым двором, куда Дилб привел спутников после осмотра трупа в подвале храма, стоял отвратительный запах порченной еды. Явно не от того, что посетителей заведения кормили отбросами, а от того, что не чистили лоснящиеся протухшим жиром чаны. Хорошо хоть ни мух, ни прочей поганой живности у грязных емкостей глаз не замечал, морозом прибило и тех, и других. Разве только пара ободранных кошек презрительно смотрела на нежданных гостей трактирных задворок с каменного парапета. Выход из темного тупика на такую же темную улочку был почти перегорожен смоленными ящиками из-под рыбы да выгородкой для угля. Окон на черных стенах сходу приметить не удалось, только две двери нарушали каменное однообразие. Одна вела на кухню, другая в обеденный зал. Мадр открыл их одну за другой, заглянул внутрь и даже опустился на колени, немало, вероятно, позабавив случайных свидетелей его дотошности. Дойтен скинул с плеча ружье и задрал голову. Серое небо казалось полосой грязного стекла.

Клокс помахал для согрева руками, потрепал по огненно-рыжей голове жмурящуюся худую девчонку-малолетку – трактирную служку, которую вызвал во двор Дилб, покосился на крутолобого здоровяка, только что заменившего пустые емкости на грязной тележке на полные, заглянул в один из баков, обернулся:

– И что же именно здесь произошло? Есть свидетели?

– Ну, какие тут свидетели? – поежился Дилб. – Были бы свидетели, с них бы и начали. Хотя, конечно, какой-то свидетель был. Не сам же этот… нюхач себя заколол. Ну, понятное дело, тот свидетель – он же и убийца. Хотя, кто знает, может он и не один был. А так-то плохое это место для зевак. Воняет. Или не чуешь? Ну, раз пять-шесть в день выходит трактирная прислуга, выливает в баки помои. Раз в день появляется скотник, привозит пустые емкости, забирает полные. И не чистит их потом, подлец! У нас свинарник близ островного мыса. Скотник и заметил труп. Расскажешь, Умар?

– Чего же не рассказать, – прогудел здоровяк, почесывая грязной пятерней затылок под вязанным колпаком. – Расскажу. А что рассказать-то?

– То самое! – топнул ногой Дилб. – Не зли меня, Умар! Почему чаны не чистишь? То, что рассказывал! Про труп!

– Сколько уже можно? – обиделся здоровяк. – Я ж тебе говорил, какой толк их чистить, если в них каждый день снова гадят? И про труп тоже. Хозяину рассказывал, тебе рассказывал, жене хозяина рассказывал, наизнанку меня своими глазищами вывернула, сэгату рассказывал, бабе этой страшной из Тэра – тоже рассказывал. Еще кому-то рассказывал… Лица вот не упомню… Какого демона?

– Того демона, что здесь зарезали, – прошипел Дилб. – Или мне опять на тебя брату пожаловаться? Он тебе сразу мозги вправит!

– Ну вот, сразу жаловаться, – приуныл скотник. – Мало ли кого тут зарезали? Вон, днями на северном берегу тоже труп нашли. И что? Мне и про него рассказывать? Так я там не видел ничего. Хозяин вправит, конечно. Или он, или пес этот, Фуар. Тоже мне, главный рыбак. Был с малолетства карманником, карманником и остался, только что ножом махать научился. А я главный скотник, я же не ору… Всего меня уже перекосовынули с этим трупом. Нечего мне рассказывать. Привез баки перед полуднем. Уж сколько дней прошло. Дай вспомнить… Вот так же. Пустые баки снял, полные поставил. Запарился. Только тогда и заметил. Я сперва подумал, что мусор какой-то. Вот тут он валялся. Между дверями. Лица я его не рассмотрел, он ничком лежал, но клинок – видел. Из спины лезвие торчало. Кровь опять же. Парило. Я еще думал, что ж за запах такой. Свежатина. Когда свинью режешь, примерно…

– Умар! – поморщился Дилб. – Короче!

– Кто бы говорил, – ухмыльнулся скотник и подмигнул приложившей ко лбу ладонь девчонке. – Так, глядишь, и болтуном обзовут. Так я о чем? Запах крови все лучше, чем вонь от объедков, хотя по зиме-то не так страшно. Прихватывает, правда, приходится уже сечкой в свинарнике все это дело выбивать. Так вот, смотрю, лежит труп. Из спины – клинок торчит. Кровь уже чуть загустела, так что, может, час он лежал, может, два, кто же скажет? Заорал я. Тут и слуги выскочили, и хозяин пришел. Кутерьма поднялась. А потом уж за сэгатом послали.

– Что было в руках у трупа? – спросил Клокс. – Оружие было? Может, это его меч и был?

– Вряд ли, – ответил Дилб. – Этого незнакомца приметили в трактире. Он дня четыре здесь пробыл. Снял комнату, бродил по городу, сидел в углу зала. И всегда в капюшоне, надвинутом на лицо. Я сам его заметил. Думал, что морда у него болезнью какой побита или шрамами изукрашена, а у него и в самом деле… морда. Меча у него не было. Кинжал был. Он и сейчас у него на поясе. Надо было показать тебе… Под полой он. Не вынимал он его из ножен. Шнуром он прихвачен у эфеса.

– Мешок у него был в одной руке, – буркнул скотник и снова подмигнул девчонке. – Прочный, из хорошей мешковины. Я его сразу присмотрел. Ткань редкая, но крепкая. Дно в два слоя, шов изнутри обметан суконной восковой ниткой, по канту – витой шнур. Мечта, а не мешок. Как раз поросят носить. Или еще кого в тот же размер. И не задохнутся, и не сбегут. А в другой руке то ли пакля какая, то ли веревка. Может, и еще что. Не разглядел. Как народ набежал, я и пошел. Чего мне тут делать? Дождался, как тут все подскребут, и отправился восвояси. Только мешка я не брал. Как кутерьма началась, к этому убитому и не подпускали уже никого. Даже пощупать не успел. Но мешок хороший. Я б не отказался.

– Больше ничего не хочешь сказать? – спросил Клокс.